Грани интересного
-
Шампольон
Он первым прочел египетские иеролифы.
-
-
Жан-Франсуа Шампольон
Он первым прочел египетские иероглифы.
Возделывай свое поле!
В Авесте говорится: лучше сделать плодородными шесть четвериков засушливой земли, чем выиграть двадцать четыре сражения, – я с этим вполне согласен...
Мой коптский словарь с каждым днем становится все толще.
Этого нельзя сказать о его составителе, с ним дело обстоит как раз наоборот.
Ж.-Ф. Шампольон. Из писем брату
Жан-Франсуа Шампольон (1790-1832) – великий французский египтолог. Делом его жизни стала расшифровка древнеегипетских иероглифов, открывшая ученым всего мира тайны одной из древнейших цивилизаций.
Жан-Франсуа Шампольон родился в семье книготорговца в городе Фижаке провинции Дофинэ. Его необычная судьба была предопределена с самого начала.
Во-первых, с рождением Шампольона связана мистическая история. Его будущая мать была парализована, и ни один врач не мог ее вылечить. Тогда семья прибегла к помощи местного колдуна. Тот не только поставил больную на ноги, но и предсказал, что та родит мальчика, который однажды завоюет немеркнущую славу. Когда родился Жан-Франсуа, то все были поражены его темной кожей и восточными чертами лица. Шампольон как будто уже родился египтянином.
Во-вторых, во время инспекции школы на юного Шампольона обратил внимание знаменитый физик и математик Фурье. Жозеф Фурье, который участвовал в египетском походе Наполеона и был французским комиссаром при египетском правительстве, обладал богатой коллекцией египетских древностей. Он пригласил юного Шампольона познакомиться с этой коллекцией.
«Смуглолицый мальчик, словно зачарованный, смотрит на папирусы, рассматривает первые иероглифы на каменных плитах. «Можно это прочесть?» – спрашивает он. Фурье отрицательно качает головой. «Я это прочту, – уверенно говорит маленький Шампольон (впоследствии он будет часто рассказывать эту историю), – я прочту это, когда вырасту!»»
Здесь следует сказать несколько слов о том, насколько трудную задачу поставил перед собой еще в детстве Шампольон.
Сегодня Древний Египет лежит перед нами как открытая книга. Не только историки – любой мало-мальски образованный человек знает о пирамидах, о фараонах, о иероглифах. Историю Египта изучают в школе. Но во времена Шампольона это было не так.
Древний Египет отделяла от Нового мира гораздо большая пропасть, чем античную культуру. Такие древние языки, как греческий и латынь, хоть и перестали использоваться как разговорные, но продолжали существовать в научных трудах и религиозных текстах. Ученые и монахи хранили знания об их грамматике. Но с древнеегипетским языком вышло иначе. Слишком древний, слишком сложный, слишком чужой для наследников греко-римской культуры, он был полностью забыт. Руины храмов пестрели молчаливыми иероглифами, такими же бессмысленными для глаз нового мира, как детские рисунки.
Благодаря античным авторам наука Нового времени хотя бы знала, что эти картинки – письменность. Со времен Геродота было известно, что египтяне пользовались тремя видами письма: иероглифическим, иератическим и демотическим.
Однако расшифровке египетских иероглифов долгое время мешало заблуждение, что эти разнообразные картинки обозначают отдельные слова или даже понятия. Это утверждал легендарный ученыйV в. Гораполлон, автор сочинения о египетских иероглифах, известного в греческом переводе как «Иероглифика».
Но Гораполлон ошибался. На самом деле древнеегипетское письмо фонетическое и слоговое, то есть каждый иероглиф обозначает либо отдельный звук, либо слог. Соответственно, из нескольких иероглифов складывается слово.
Тайна иероглифов казалась неприступной, пока не был найден важный артефакт – Розеттский камень.
На этой базальтовой плите, датируемой 196 г. до н. э., один и тот же текст – благодарственная надпись жрецов Птолемею V Эпифану, – была написана тремя способами: на древнегреческом языке, египетским демотическим письмом и древнеегипетскими иероглифами.
Камень был обнаружен в 1799 г. капитаном французских войск в Египте Пьером-Франсуа Бушаром при сооружении форта Сен-Жюльен близ г. Розетты на западном рукаве дельты Нила. Офицер понял важность находки и отправил камень в Каир, где за год до этого по приказу Наполеона был открыт Институт Египта. В 1801 г. французы потерпели в Африке поражение от англичан и были вынуждены передать им камень вместе с рядом других памятников.
Именно надпись на Розеттском камне и мечтает прочесть Шампольон.
С того момента, когда он впервые увидел египетские иероглифы, каждая крупица знаний, которую он жадно впитывал, служила ступенькой к главной цели его жизни.
К 16-летнему возрасту Шампольон изучил 12 языков и представил Гренобльской Академии свой научный труд «Египет при фараонах» (издан в 1811 г.). В 19 лет Шампольон стал академиком, профессором истории в Гренобле.
К. Керам приводит слова, сказанные профессурой при вступлении Шампольона в должность: «Если Академия, несмотря на Вашу молодость, избирает Вас своим членом, она тем самым отдает дань Вашим заслугам, тому, что Вы уже свершили. Но в еще большей степени она рассчитывает на то, что Вам еще суждено свершить. Она убеждена, что Вы оправдаете возлагаемые на Вас надежды и в тот день, когда Вы своими трудами создадите себе имя, вспомните, что первое поощрение Вы получили от нее».
Итак, в 20 лет Шампольон свободно владел французским, латинским, древнегреческим, еврейским, арабским, коптским, зендским, пехлевийским, сирийским, арамейским, фарси, амхарским, санскритом и китайским языками.
Особенно в будущей работе ему пригодился коптский язык – прямой потомок древнеегипетского языка. О необходимости привлечения материалов коптского языка для прочтения египетских надписей указал еще учитель Шампольона, французский лингвист и ориенталист Антуан Исаак барон Сильвестр де Саси. Сам он потерпел неудачу в дешифровке египетских иероглифов, но вовремя сумел оценить подход своего ученика.
В 1815 г. в Гренобль приехал Наполеон. Он встретился с Шампольоном, заинтересовавшись исследованиями молодого египтолога.
«Два завоевателя Египта стоят здесь друг против друга. Один, включивший страну фараонов в свои геополитические планы, желавший вновь возродить ее (тысячи шлюзов хотел он тогда построить, чтобы раз и навсегда обеспечить рентабельность земледелия; теперь, услышав более подробные сведения о коптском языке, он вновь загорается и тотчас решает сделать коптский язык новым всенародным языком Египта). И другой – он еще ни разу не побывал в Египте, но мысленно видел этот исчезнувший древний мир, который ему было суждено завоевать силой своего интеллекта и знаний, тысячи раз». (Керам).
Эта встреча стоила Шампольону и его брату карьеры. После реставрации Бурбонов в 1815 г. Шампольонов обвинили в бонапартизме. Жан-Франсуа потерял профессуру и вообще лишился средств к существованию.
Но гораздо более страшным оказалось другое потрясение. Шампольон услышал, что другой ученый заявил о дешифровке египетских иероглифов.
«Вспомним историю, относящуюся к совершенно иной области, к длившейся десятки лет борьбе за Южный полюс – одной из самых волнующих страниц в летописи мировых открытий и исследований. Она чрезвычайно напоминает историю, которая приключилась с Шампольоном, и в своем глубоком драматизме дает великолепное представление о том, что должен был испытать этот человек в тот момент, когда узнал, что его опередили.
С невероятным трудом капитану Скотту вместе с двумя спутниками удается подойти вплотную к полюсу. И вдруг, полумертвый от голода и усталости, но гордый тем, что он первый достиг полюса, Скотт замечает на белоснежном покрове, где, по его расчетам, еще не ступала нога человека, флаг! Флаг Амундсена!» (Керам)
Но судьба не отвернулась от Шампольона. Заявление о дешифровке оказалось слишком поспешным. В этой гонке победа по справедливости досталась Шампольону – ведь он шел к ней больше десяти лет!
Конечно, открытие Шампольона не произошло на пустом месте. До него к Розеттскому камню подступались его учитель С. де Саси, другой ученик де Саси Окерблат и востоковед Т. Юнг. Шампольон использовал их результаты в своей работе.
У памятников древнеегипетской письменности была одна особенность. Такое ощущение, что древние египтяне все-таки позаботились о том, чтобы далекие потомки смогли прочитать их письмена. Они использовали картуши – продолговатые контуры с горизонтальной линией внизу, которые указывали на то, что написанный в них текст является царским именем.
Сопоставляя греческий и египетский тексты на Розеттском камне, Шампольону удалось прочитать обведенные картушем иероглифы, обозначавшие имена «Птолемей» и «Клеопатра». Звуки, которые совпадают в этих именах, были в египетском тектсе обозначены одинаковыми иероглифами.
Однако это не убедило ученый мир, веривший в авторитет Гораполлона. Предполагалось, что только иностранные имена писались фонетическим способам, а настоящие египетские слова обозначались отдельными иероглифами.
В сентябре 1822 г. Ж.Ф. Шампольон получил от своего друга французского архитектора Гюйо несколько копий иероглифической надписи из храма в Абу-Симбеле. Шампольон начал работу с картушем, содержащим только четыре иероглифа: первые два символа были неизвестны, но повторяющаяся пара в конце обозначала «с-с». Это значило, что картуш содержал «?-?-с-с».
Первый иероглиф картуша, диск, мог обозначать солнце. Тогда Шампольон предположил, что он читается как коптское слово «солнце» – «ра». Это давало ему результат: «Ра-?-с-с». Сегодня египетская история настолько хорошо нам известно, что любой, читающий эту статью, наверняка воскликнет: да это же Рамсес! Шампольон же воскликнул: «Я разгадал их!» – и упал в обморок. В постели он пролежал пять дней.
Так был открыт принцип чтения иероглифов. Шампольон доказал, что уже в глубокой древности египтяне наряду с символическими иероглифическими знаками употребляли алфавитные знаки.
27 сентября 1822 г. (этот день считается днем рождения египтологии) Шампольон сообщил о своем открытии Французской академии надписей и изящной словесности.
В своем труде «Письмо господину Дасье относительно алфавита фонетических иероглифов» (1822) Шампольон подвел итог своим первым исследованиям в области расшифровки иероглифовю Вскоре появился его следующей труд «Краткий очерк иероглифической системы древних египтян или исследования элементов этого письма» (1824).
Заслуги Шампольона не исчерпываются дешифровкой иероглифов. Он обнаружил различие между собственно идеограммами и дополняющими их фонетическими элементами, установил лингвистические связи между древнеегипетским и коптским языками, составил список основных грамматических и лексических элементов египетского языка и добился значительных успехов в переводе одноязычных древнеегипетских текстов.
В 1824 г. Шампольон отправился в Турин изучать коллекцию Дроветти, приобретенную правительством Сардинии. В Ливорно он приобрел для Лувра так называемую коллекцию Анастасии, затем посетил Флоренцию, Рим и Неаполь.
Примерно в это же время Шампольон систематизировал египетскую мифологию на основании полученного нового материала («Египетский пантеон»).
Шампольон изучал египетские памятники на территории Франции, а также Италии, где открыл знаменитый Туринский царский список. В 1826 г. Шампольону было поручено организовать первый музей, специализирующийся на египетских древностях. С 1829 г. Шампольон – хранитель египетской коллекции Лувра, а в 1831 г. ему была предоставлена первая кафедра египтологии.
В 1828 г. с Шампольоном случилось долгожданное чудо – совместно с итальянским лингвистом Ипполито Роселлини он совершил свою первую экспедицию в Египет и наконец оказался в стране своей детской мечты. 
«Теперь, приехав в страну своих исследований, он попал примерно в такое же положение, в каком очутился бы зоолог, сумевший по остаткам костей и окаменелостей восстановить облик динозавра, если бы он внезапно перенесся в меловой период и увидел бы это доисторическое животное в плоти и крови» (Керам).
«Я вот уже полгода нахожусь в самой гуще египетских памятников и поражен тем, что читаю на них более бегло, чем осмеливался воображать», — с восторгом пишет он брату.
Во время экспедиции Шампольон изучил огромное количество древнеегипетских памятников и надписей, плодотворно работал над сбором и исследованием эпиграфического и археологического материала.
Ученый не щадил себя, несколько раз получал солнечный удар, дважды его без сознания выносили из подземных гробниц. При таких нагрузках даже целебный египетский климат не мог вылечить его от туберкулеза. Шампольон умер 4 марта 1832 г. от апоплексического удара и был похоронен на кладбище Пер-Лашез в Париже. Ему был всего 41 год.
Шампольон не успел систематизировать результаты своей экспедиции, и они были изданы уже после его смерти. Это четыре тома под названием «Памятники Египта и Нумибии» (1835-1845) и в два тома «Пояснительные заметки к авторским рукописям, написанным Шампольоном-младшим в местах экспедиций» (1844). Главный лингвистический труд Шампольона «Египетская грамматика» также вышел после смерти автора.
При жизни и в течение многих лет после смерти Шампольона его открытие неоднократно подвергалось сомнению. Лишь в 1840-50-е гг. предложенная им система дешифровки древнеегипетской письменности получила окончательное теоретическое и практическое подтверждение.
Музей, посвященный Ж.-Ф. Шампольону, был создан в родовом доме отца египтолога в Фижаке. Это единственный музей не только во Франции, но и во всей Европе посвященный как египтологии, так и истории обществ и письменностей мира.
Захваты Ирландии: миф и реальность
По следам таинственных Туата Де Даннан
Умерли вожди былых времен, они ушли в славе, так же минуют и сыны будущих лет, и явится другое племя. Народы, как волны океана, как листья лесистого Морвена: они сменяются в ревущем ветре, и другие листья поднимают к небу свои зеленые головки.
Джеймс Макферсон. «Поэмы Оссиана»
Дописьменная история человечества трудно поддается реконструкции. Она лишена главных исторических вех – неоспоримых фактов, которые могут быть зафиксированы в летописях, хрониках или иным образом. Когда ученый остается один на один с данными археологии, лишенный свидетельств современников, он неизбежно допускает в свои выводы субъективный фактор.
Но есть еще один источник – мифы и легенды, передающие космогонические представления различных народов с древнейших времен.
Какова глубина исторической памяти? На этот вопрос отвечает Б.А. Рыбаков в книге «Язычество древних славян»: «Глубина народной памяти измеряется десятками тысячелетий». В своем труде он показывает, как древнейшие символы, появившиеся в эпоху палеолита (такие, например, как ромбический узор), активно используются в искусстве современных народов – русских, украинцев и белорусов.
Означает ли это, что миф, рассказывающий о сотворении мира и о прародителях тех или иных народов (а практически у любого народа есть такой миф), действительно содержит отголоски глубокой доисторической реальности? Большинство историков считают, что да. Но все они расходятся в оценке того процента истины, который можно извлечь из мифа.
Точной формулы вывести здесь невозможно. Исследователь, работающий с мифом, подобен реставратору, освобождающему живописный шедевр из-под множества позднейших наслоений. Христианские представления мешаются с языческими, индоевропейские с до-индоевропейскими – и так далее, в глубь времен. Народная фантазия искажает исторические факты до неузнаваемости. И наоборот, сходство с реальными событиями может быть обманчивым и надуманным.
Но иногда канва мифологических событий так удачно ложится на данные археологии, что соблазн воспользоваться мифом как историческим источником очень велик. Таков, например, мифологический цикл ирландских легенд, изложенный в «Книге захватов Ирландии».
«Книга захватов Ирландии» – обширное собрание стихотворных и прозаических повествований, излагающих мифическое происхождение и историю ирландского народа (а точнее, племени гойделов, или гэлов) от сотворения мира до средневековья. Они записаны в середине XI в., но устное предание явно более древнее. Первая редакция «Книги захватов…» содержится в Лейнстерской книге – ирландском манускрипте XII в., который в настоящее время хранится в дублинском Тринити Колледже.
Поскольку запись предания происходит в средние века, «Книга захватов…» несет на себе заметный отпечаток христианства. Так, первые ее главы описывают события Ветхого Завета «на гойдэльский лад». Внучка Ноя Кесайр бежит от потопа и высаживается в Ирландии. Но вскоре потоп приходит на остров, и Кесайр с ее спутниками гибнет. Выживает только ее муж Финтан. Пять с половиной тысяч лет живет он на острове в облике лосося, орла и ястреба и становится свидетелем дальнейших событий.
После потопа Ирландия долго оставалась во власти лишь темных, демонических сил Хаоса – фоморов. На острове была одна только Старая равнина Сен Маг, три озера и девять рек. Потом Ирландию стали преображать силы света, приходившие с Запада – с блаженного острова Живых, или, иначе, из страны Мертвых.
Первым пришел со своими людьми Партолон, сын Серы. Они создали семь новых озёр, победили фоморов, но неожиданно умерли все поголовно от неизвестной болезни.
Вскоре в Ирландию прибыли новые поселенцы из страны Мертвых – Немед со своим племенем. Они продолжили преобразование острова – создавали новые равнины и озера. Сначала им удалось одолеть фоморов, потом фоморы взяли верх и долго брали с племени Немеда страшную дань. Каждый год, 1 ноября в праздник урожая Самайн, ирландцы отдавали фоморам две трети своего урожая и новорождённых детей.
С этим мифологическим фактом переплетается описание культа божества плодородия Кромм Круаха в Лейнстерской книге:
Здесь возвышался
Воинственного вида грозный идол,
Носивший имя Кромм Круах;
На всех соседей наводил он страх.
Какая мерзость!
Ему издревле поклонялись гэлы…
Ему с позором
Они потомство в жертву приносили,
Творя ужасные злодейства
И кровью обагряя Кромм Круаха.
Пшеницу с молоком
Они поспешно у него просили
За треть потомства, в жертву принесенного…
Племя Немеда восстало, но было разбито. Уцелевшие, в том числе и сыновья Немеда Иаборн и Старн, покинули Ирландию.
Старн увел свой народ в Грецию. Там потомкам Немеда приходилось выполнять тяжелую работу, таскать мешками землю для полей. Их так и назвали – Фир Болг, люди мешков. Однажды, устав от невольничьей жизни, они сделали лодки из своих мешков и поплыли в Ирландию.
Если предыдущие племена создавали географический образ Ирландии, то Фир Болг положили начало традиции священной королевской власти. Самым знаменитым королем из Фир Болг был Эохайд. В годы его правления не было ни одного неурожайного года, и в Ирландии наступил золотой век.
Второй сын Немеда Иаборн ушел на «Север Мира». Он стал прародителем нового народа, а матерью-прародительницей стала богиня Дану. Новый народ назывался Туата Де Даннан (племя богов, чья мать Дану). Однажды Туата Де Даннан вернулись в Ирландию. И это была одна из самых загадочных, прекрасных и поэтических страниц ее истории.
Туата Де Даннан принесли с Северных островов тайные знания друидов, ремесла и науки, а также магические артефакты. Среди туатов были боги Луг, Дагда, Нуаду и другие представители ирландского пантеона. Некоторые туаты состояли в родстве с фоморами, с которыми у их племени было перемирие. Один из туатов Брес был сыном фоморского короля Элаты и богини Эрин, по имени которой называется остров,
Сначала Туата Де Даннан победили Фир Болг. Потом отвоевали Ирландию у фоморов и долго правили островом. Но вот к его берегам приплыли новые завоеватели. Это были сыновья Миля, предки современных людей, населяющих Ирландию.
Несмотря на свои чары, Туата Де Даннан были побеждены. Но они не оставили Ирландию, а скрылись в потустороннем мире.
В ирландской мифологии для этого загадочного места существует несколько имен: Тир Тоингире, Эмайн Аблах (Яблочное Имение), Ши, или Сид (Мир). По месту их нового обитания туатов стали именовать также сидами, а еще – обитателями холмов, потому что холмы были вратами в Ши.
С тех пор стало как бы две Ирландии – одна видимая простому взору, а другая – невидимая. Обычно Тир Тоингире и реальный мир отделены друг от друга непроницаемой для человека преградой. Но в ночь с 31 октября на 1 ноября, во время кельтского праздника Самайна, два мира сближаются. Туман также является «пороговым» состоянием: в густом тумане два мира переплетаются один с другим.
Сами туаты вольны покидать Другой Мир и забирать с собой людей. Ирландская мифология полна историй о том, как женщины из Ши уводили за собой земных мужчин. Противостоять чарам туатов не могут даже друиды. В ирландской саге «Исчезновение Кондлы Прекрасного, сына Конда Ста Битв» рассказывается, что девушка из сидов долго соблазняла одного юношу. Она говорила ему: «Я пришла из страны живых, из страны, где нет ни смерти, ни невзгод. Там у нас длится беспрерывный пир, которого не надо готовить. В большом сиде обитаем мы, и потому племенем сидов зовемся мы. Пойдем со мной, мой возлюбленный. Золотой венец покроет твой пурпурный лик, Чтоб почтить твой царственный облик. Пожелай лишь – и никогда не увянут Ни юность, ни красота твоих черт, Пленительных до скончания века». Дважды друидам удавалось рассеять чары сидов, но на третий раз, когда девушка спела: «Давно влечет тебя сладкое желание, Со мной за волну унестись ты хочешь. Если войдешь в мою стеклянную ладью, Мы достигнем царства Победоносного. Есть иная страна, далекая, Мила она тому, кто отыщет её. Хоть, вижу я, садится уж солнце. Мы её, далекой, достигнем до ночи», – юноша прыгнул в стеклянную ладью и уплыл вместе с девушкой, и больше его среди людей не встречали...
Эта чужая, таинственная сила порой была враждебна человеку, но именно она отвечала за плодородие Ирландской земли.
Итак, мифологическая история Ирландии – это история последовательных захватов. А что происходило с островом на самом деле?
Остров Ирландия образовался около 10 тыс. лет до н. э., на исходе последнего ледникового периода. Полярная ледовая шапка растаяла, уровень моря поднялся и возникший вследствие этого канал отрезал Ирландию от юго-запада Шотландии. Вскоре после этого, около 8000-7000 лет до н. э., началась человеческая колонизация Ирландии.
Начиная с 4500 г. в Ирландию проникает набор характерных для неолита черт, включающий культивирование злаков, скотоводство, культуру сооружения постоянных домов и каменных монументов. Вероятнее всего, это было связано с новой волной переселенцев.
На Кейдских полях в графстве Мэйо под слоем торфа сохранилась старейшая в Европе обширная система неолитических аграрных полей. Их обнаружил в 1930-х гг. некий Патрик Колфилд. Выкапывая торф для топлива, он обратил внимание камни, уложенные в правильном порядке, не характерном для природы. Камни находились под высохшим болотом, а значит, были установлены еще до его образования. Сын Колфилда Шомус, археолог, продолжил исследование и обнаружил целый комплекс полей, домов и мегалитических гробниц. Археологи прощупали торф металлическим стержнем и составили карту памятника.
Кейдские поля состоят из небольших участков, отделённых друг от друга каменными стенами, сложенными сухой кладкой. Поля обрабатывались примерно между 3500 и 3000 гг. до н. э. Основными культурами, которые здесь культивировались, были пшеница и ячмень.
Судя по ископаемым фрагментам деревьев, климат в то время был мягче современного о позволял собирать урожай в течение круглого года. Неолитические обитатели Кейдских полей благополучно прожили около пятисот лет, а потом почва утратила плодородие. Поля были заброшены.
Наиболее значительной характеристикой неолита в Ирландии было внезапное появление и резкое распространение мегалитов – огромных культовых сооружений из камня. В настоящее время в Ирландии известно около 1200 мегалитических гробниц.
Наиболее крупными и впечатляющими примерами является мегалитические некрополи в Бру-на-Бойне и Лох-Крю в графстве Мит, Карроукил и Карроумор в графстве Слайго.
В мегалитический комплекс Бру-на-Бойн входят три огромные гробницы – Ньюгрейндж, Даут и Наут.
Ньюгрейндж, памятник Всемирного наследия и один из древнейших в мире археоастрономических объектов, был сооружён около 3200 г. до н. э. Соответственно, он старше Стоунхенджа и пирамид Гизы. Высота кургана – 13,5 м, диаметр – 85 м.
Вход в гробницу отмечал круг камней высотой от 1,5 до 2,5 м. Еще один круг из 97 вертикально стоящих камней окружал по периметру саму гробницу. Все эти камни, а также стены коридора и погребальной камеры покрыты орнаментом, состоящим из зигзагообразных линий, треугольников, концентрических кругов, но наиболее часто встречается изображение тройной спирали. Этот символ был широко распространен в неолитическом искусстве и, как предполагают исследователи, был связан с циклом смерти и возрождения. Большинство изображений спирали располагается при входе в гробницу, как бы обозначая границу между миром мертвых и миром живых.
Туннель ориентирован на юго-восток, точно на место восхода Солнца в день зимнего солнцестояния. Над входом находится отверстие – окно 20 см в ширину, через которое в дни зимнего солнцестояния солнечные лучи внутрь.
Когда строители Ньюгрейндж покинули эти края, им на смену пришли представители культуры колоколовидных кубков. Эта археологическая культура была распространена по всей западной и северной Европе. Относительно ее этнического происхождения существуют различные, порой полярные мнения. Некоторые исследователи считают, что ее носители были первыми индоевропейцами и, соответственно, предками кельтов. Впрочем, современные исследования дают основания думать, что мы имеем дело не с единой культурой, а с археологической традицией, объединившей несколько разных этносов.
Вместе с культурой колоколовидных кубков в Ирландию пришло искусство обработки металлов. Около 2500 г. до н. э. на острове начался медный век, а около 2000 г. до н. э. – бронзовый. Ремесленники Ирландии бронзового века были особенно искусны в изготовлении музыкальных рогов, изготавливавшихся по восковым моделям.
В Ирландии часто встречается самородное золото. В бронзовом веке началась масштабная обработка золота ирландскими доисторическими ювелирами. В Ирландии обнаружено больше золотых кладов эпохи бронзового века, чем где-либо ещё в Европе.
Представители культуры колоколовидных кубков хоронили своих мертвых в мегалитических гробницах, сооруженных задолго до их появления.
Очередной волной переселенцев в Ирландии стали кельты. Сначала это были носители латенской и гальштатской археологических культур, а затем их потомки, известные по римским источникам кельтские племена – гойделы (гэлы), белги, бритты, пикты. Среди историков наиболее распространена точка зрения, что произошло это около IV в. до н.э. Новые пришельцы превосходили местное население в технологиях. Например, кельты уже пользовались орудиями из железа. Завоеватели постепенно ассимилировались с местным населением, а новые боги и новые мифы переплетались со старыми. Несмотря на это, болезненные раны, оставленные завоеванием, долго еще не заживали в народной памяти. Новая знать помнила о своем пришлом происхождении и гордилась им. Местные верования рождали у кельтов потусторонний страх перед местью старых богов. Кельтские жрецы – друиды – служили не столько связными с таинственным миром Туата де Даннан, сколько защитниками против их происков. «Велика была сила и власть Дагды, – говорится в трактате, дошедшем до нас в составе Лейнстерской книги, – над сынами Мила; сохранилась она и после покорения Ирландии, ибо боги лишили людей молока и зерна, так что смертным пришлось заключать мир с Дагдой. Лишь после этого, заручившись поддержкой богов, они смогли собирать урожай и пить молоко от своих коров».
Кельты застали мегалиты уже в виде заросших естественных холмов. Но камни у входов в гробницы и другие признаки указывали на их искусственное происхождение. Так, Ньюгрейндж вошёл в кельтскую мифологию как курган фей. Это был вход в страну Туата Де Даннан, дом бога Дагды, его жены Боанн и их сына Энгуса, бога любви. Местные жители верили, что каждый год в ночь на 1 ноября, считавшуюся у кельтов ночью «без времени», когда один год кончается и уступает своё место другому, феи (туаты) выходят наружу.
Победа людей над потусторонними существами, описанная в мифах, вряд ли была реальным историческим фактом. Но для каждого нового племени, ступавшего на ирландскую землю, ее предыдущие обитатели с их загадочными культами казались духами из другого мира. И велика вероятность, что сыновья Миля, как и подразумевает легенда, – это кельты (гойделы). А таинственные Туата Де Даннан, Фир Болг и форморы – доиндоевропейский субстрат, оказавший сильное влияние на кельтскую мифологию. При этом возможно, что и более древние смены культур нашли свое отражение в мифе, который повествует «Книга захватов». Но еще более вероятно, что каждый из мифологических «захватов» символически совмещает в себе отражения исторических событий, разделенных веками и даже тысячелетиями. Ведь миф – это не наука и не хроника, это поэтическое осмысление реальности.
Отдел прикладной культурологии
Многоликое единобожие
Индуизм: первое знакомство.
"О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись", – писал Редьярд Киплинг, английский поэт, родившийся в Индии. И тем не менее, в списке обратившихся в индуизм много известных имен: Джордж Харрисон из квартета «Битлз», Матиас Руст, в 1987 г. приземлившийся на Красной площади, голливудская звезда Джулия Робертс и многие другие. Всем этим людям оказалось тесно в рамках западных философско-религиозных доктрин, и они направили свои духовные искания в иное русло. Почему? Попробуем разобраться.
Индуизм – одна из древнейших религий мира. Она складывалась тысячелетиями, постепенно накапливая мудрость и шлифуя свои представления и постулаты. Выросший на базе первобытных мифологических представлений, индуизм отразил исторические стадии народа, который его исповедует. Он включил в себя высочайшие прорывы ума и духа, образцы великой поэзии. В результате получилось сложное и глубокое философско-религиозное учение, которое все чаще привлекает последователей со всего мира.
Наша статья отнюдь не претендует на полное изложение этого учения. Нам пришлось оставить в стороне многие тонкости, а также почти не касаться богатой индийской мифологии, оживившей абстрактную философию яркими, сочными образами. Мы предлагаем читателю материал ознакомительного характера, своего рода первое свидание с великой культурой.
Сначала короткая историческая справка. На территории Индии цивилизации существовали с древнейших времен. Города-государства Хараппа и Мохенджо-Даро были современниками египетской и шумерской цивилизации. Они были созданы дравидами, потомки которых и сегодня населяют некоторые районы Индии. Но около 1 500 лет до нашей эры цивилизация дравидов (Индская цивилизация) прекратила свое существование. Некогда великий народ впал в невежество, деградировал и был завоеван пришельцами – индоарийскими племенами. Именно их мифологический пантеон и лег в основу индуизма.
Изначально индоарийцы поклонялись Индре – богу грома, Варуне – богу неба, Сурье – богу солнца, Агни – богу огня.  Отблески этих универсальных фигур можно найти в пантеоне любого индоевропейского народа (например, славянские Перун и Ярила). Но впоследствии эти боги утратили свое значение. Мифологические представления приобрели философскую и космологическую базу.
Суть индуистской философии содержится в понятиях дхарма, карма, сансара и мокша.
Дхарма (санскр. «закон», «правило») – моральный долг, права и обязанности, путь благочестия. Это предписания, которые регулируют жизнь человека в традиционном индуистском обществе. Дхарма – это также и религия или учение. Исполнение или не исполнение дхармы определяет карму человека.
Карма (санскр. «причина-следствие, воздаяние) – вселенский причинно-следственный закон, согласно которому судьбу человека определяют его праведные или греховные действия. С одной стороны, карма определяет физическое существование человека. С другой стороны, она распространяется и на его душу, дживу, которая не умирает вместе с материальным телом, а существует вечно.
Джива пребывает в круговороте перерождений, который называется сансарой. Живое существо движется по этому круговороту, эволюционируя или деградируя, в зависимости от своей кармы. Каждое новое рождение – плод кармы и зависит от качеств, приобретенных в прошлых воплощениях. Ничто не проходит бесследно. Например, согласно вере индуистов, тот, кто ест говядину, в одной из следующих жизней, по закону кармы, сам станет коровой и пойдет под нож мясника.
Высшая духовная цель индуиста – освобождение от сансары, которое называется мокша. Мокша избавляет дживу от страданий и ограничений материального существования. Мокша – не посмертное вознаграждение, как спасение души в христианстве. Чистые души достигают освобождения в течение земной жизни.
Три главных бога индуизма объединены термином тримурти (три лика). Это Брахма (создатель мироздания), Вишну (хранитель мироздания) и Шива (разрушитель). Все трое – личностные проявления единого духовного начала, Брахмана.
Брахма – творец Вселенной. Он живет сто лет, которые равны 311 040 000 000 000 земных лет. После того как жизнь Брахмы подходит к концу, наступает перерыв, также продолжающийся 100 лет. После этого другой Брахма-творец заново начинает процесс творения. Этот цикл продолжается бесконечно.
Брахму изображают четырехголовым, четрехликим и четырехруким. У него красноватая кожа и одет он в красные одежды. Супруга Брахмы – Сарасвати, богиня мудрости, воплощение всех знаний: искусств, наук, ремесел и мастерства.
Несмотря на такую важную роль Брахмы в мироздании, его культ очень мало распространен. Хотя молитвы Брахме являются частью практически всех индуистских ритуалов, существует очень мало посвященных ему храмов. Самым значимым и священным принято считать храм Брахмы в Пушкаре (штат Раджастхан). Храм построен в в XIV в. Ежегодно там проводится крупный религиозный фестиваль в честь Брахмы. Тысячи паломников приходят в этот день к храму, чтобы принять омовение в священном озере Пушкар. Ну а крупнейший в мире храм Брахмы находится в храмовом комплексе Ангкор-Ват в Камбодже.
Гораздо больше почитания досталось на долю Вишну. Это основное божество для вайшнавизма – самого массового направления в индуизме. Вишну – бог-хранитель, тот, из кого исходят все материальные и духовные элементы. Он изображается четырехруким, с телом синего цвета. Жена Вишну – Лакшми, богиня процветания и счастья. 
Индуистская мифология рассказывает о десяти аватарах Вишну, то есть его нисхождениях в материальный мир. Девять аватар ранее уже выполнили свою миссию, а последняя должна низойти на Землю в самом конце Кали-юги, то есть эпохи, которая началась 5 тысяч лет назад и продлится еще 400 тысяч лет.
Рама – одна из аватар Вишну, правитель легендарного царства Косалы. Его жизнь описана в древнеиндийском эпосе «Рамаяне». Его женой стала аватара Лакшми Сита – олицетворение совершенной женщины. История Рамы и Ситы полна любви, приключений, мужества и самопожертвования, и нам жаль, что из-за формата статьи мы не можем ее рассказать.
Кришна – другая аватара Вишну. В древнеиндийской литературе Кришна предстает в различных образах: очаровательного и игривого Бога-ребенка, веселого и беззаботного мальчика-пастушка коров, идеального возлюбленного, божественного героя-воина и верховного божества. Возлюбленная Кришны – Радха.
В индуизме есть направление кришнаизм, которое почитает Кришну как верховного, изначального и единственного бога.
И третий бог из Тримурти – Шива, олицетворение разрушительного начала вселенной. Традиция поклонения Шиве называется шиваизм.
Шива изображается сидящим в позе лотоса, с кожей белого цвета, с синей шеей, со спутанными или скрученными в пучок на макушке волосами, со змеями на шее, голове, руках и ногах. На лбу у Шивы – третий глаз. Иногда Шиву изображают танцующим, что символизирует вечный танец Вселенной. Жена Шивы - Парвати.
У Парвати есть еще два лица – это грозные богини Кали и Дурга. Западные произведения искусства, посвященные Индии, часто изображают мрачные и жестокие культы, связанные с этими женскими божествами. Каждому знакома сцена из фильма «Индиана Джонс и храм судьбы», где в честь страшной богини Кали проводятся человеческие жертвоприношения. В фильме «Help!» («На помощь!») с участием легендарных «Битлз» служители культа Кали охотятся за героями все с той же кровожадной целью.
Здесь есть определенная доля непонимания: запад есть запад… Западная философия полярна по своей сути. Тьма и свет, зло и добро всегда противопоставлены. Но для индуизма темная сторона божества – лишь одна из сторон света. Разрушительная сила, которую олицетворяют Кали и Дурга, действует только во имя созидания. Разрушается зло и невежество. Тьма, стоящая за образами Кали и Дурги, – это неведомое, иные миры, временно закрытые для смертных.
Как видно из вышесказанного, каждому из богов Тримурти соответствует богиня. В любой религии и мифологии источник женских образов следует искать в древнейших культах Богини-Матери, известных всему первобытному человечеству. 
Вместе жены Брахмы, Вишну и Шивы составляют Тридеви. Сарасвати, Лакшми (и ее аватары Сита и Радха) и Парвати – это не просто мифологические спутницы богов. Это различные формы Шакти – женской творческой энергии, присутствующей в индуистском божестве. Например, последователи традиции гаудия-вайшнавизма поклоняются совместной аватаре Радхи и Кришны. В этом образе мужская и женская ипостаси Бога сливаются в одно. А такое учение, как шактизм, вообще рассматривает единым и неделимым началом всего сущего Великую Богиню-мать (Махадеви).
Таким образом, индуизм, политеистичный в своей мифологии, оказывается монотеистичным в своей философии. Если свести все индуистские учения в одном очень приблизительном обобщении, то можно сказать: индуисты поклоняются единому божеству, сочетающему в себе мужское и женское творческое начало. Но это божество проявляет себя во множестве форм и предлагает множество путей следования дхарме. Таким образом, индуизм – одно из самых толерантных верований в мире.
Развитию индуизма способствовало и развитие религиозной литературы. Священные писания в индуизме делятся на две категории: шрути и смрити.
Шрути в переводе с санскрита значит «услышанное». Имеется в виду, что писания шрути не имеют автора, а являются божественными откровениями. Святые мудрецы риши услышали их непосредственно из космоса и донесли до людей – сначала в форме устных преданий, а потом в записи священным алфавитом – санскритом. Это Веды (санскр. «знание», «учение»).
Веды являются сборником мантр. Мантра – священный гимн, требующий точного воспроизведения звуков, его составляющих. Каждое слово, слог или даже отдельный звук мантры может иметь глубокий религиозный смысл. Например, изначальная мантра – звук Ом (АУМ) обозначает многие философские триады: Тримурти (Брахму, Вишну и Шиву); Создание, Поддержание и Разрушение; рай, землю и подземное царство; желание, знание и действие; грезу, сон и явь.
Существует четыре Веды:
Риг-веда – «Веда гимнов»
Яджур-веда – «Веда жертвенных формул»
Сама-веда – «Веда песнопений»
Атхарва-веда – «Веда заклинаний»
Риг-веда – первый известный памятник индийской литературы и один из древнейших религиозных текстов в мире. Она была записана в раннем средневековье, устно составлена около 1700-1100 гг. до н. э., но отражает древнейшие индоевропейские верования. В Риг-веде упоминаются Агни, Индра, Варуна и другие боги индоевропейского пантеона. В современном индуизме мантры Риг-веды воспринимаются символически, важно их звучание, а не содержание.
Риг-веда состоит из 10 мандал (книг). Вот отрывок из 1-й мандалы в переводе Т.Я. Елизаренковой:
Агни призываю я – во главе поставленного
Бога жертвы и жреца,
Хотара обильнейшесокровищного.
Агни достоин призываний риши –
Как прежних, так и нынешних:
Да привезет он сюда богов!
Агни, посредством него пусть достигает он богатства
И процветания – изо дня в день –
Сияющего, мужеобильнейшего!
О Агни, жертва и обряд,
Которые ты охватываешь со всех сторон,
Именно они идут к богам.
Агни-хотар с прозорливостью поэта,
Истинный, с ярчайшей славой, –
Бог с богами да приидет!
Когда ты в самом деле возжелаешь,
О Агни, сделать добро почитающему тебя,
То у тебя это истинно, о Ангирас.
К тебе, о Агни, изо дня в день,
О озаряющий тьму, мы приходим
С молитвой, неся поклонение –
К царящему при обрядах,
К пастырю закона, сверкающему,
К возрастающему в доме своем.
Как отец – сыну,
О Агни, будь доступен нам!
Сопровождай нас ради блага!
Частью вед являются Упанишады – трактаты религиозно-философского характера. В них обсуждается философия, медитация и природа Бога.
Другой род священных индуистских писания – это смрити, или дополняющие тексты. К ним относятся Пураны (санскр. «древняя былина») – писания послеведического периода. В Пуранах в форме историй описывается сотворение и разрушение вселенной, генеалогия царей, героев и богов, в частности называются 10 аватар Вишну. В Пуранах также излагается индуистская философия и космология. Составителем Пуран принято считать ведического риши Вьясу.
Другие важнейшие смрити – это эпические поэмы «Рамаяна» и «Махабхарата». При этом «Махабхарата» в индийской традиции считается «пятой Ведой», также составленной Вьясой. В одном из отрывков «Махабхараты» – «Бхагавад-гите» – изложена основная суть ведического знания.
«Бхагават-гита» (санскр. «божественная песнь») описывает философскую беседу между Кришной и принцем Арджуной из клана Пандавов. Арджуна сомневается в целесообразности боя, который приведет к смертям многих достойных людей, в том числе его родственников. Однако Кришна, которого Арджруна знает как своего колесничего, развеивает его сомнения. Вот отрывок из этой беседы в переводе С.М.Неаполитанского:
«Произнося премудрые речи, ты скорбишь о том, что не достойно скорби. Мудрец не скорбит ни о живых, ни о мертвых.
Никогда не было так, чтобы не существовал Я, или ты, или все эти цари, и в будущем мы никогда не прекратим существование.
Как в этом теле воплощенная душа переходит из детства в юность, из юности в старость, так она переходит и в другое тело. Мудреца это не вводит в заблуждение.
От чувственного восприятия, о сын Кунти, возникают ощущения жары и холода, счастья и несчастья. Они приходят и уходят, ибо непостоянны. Терпи их, о потомок Бхараты.
О лучший из людей, тот человек, который безучастен к этому, кто неизменен в счастье и горе, терпелив, – достоин бессмертия.
У несуществующего нет бытия, у существующего нет небытия. Такое знание открыто для видящих истину.
Знай, неразрушимо то, что все пронизывает. Никто не способен разрушить непреходящее.
Говорится: все эти тела преходящи, а воплощенная душа вечна, неразрушима и неизмерима; поэтому сражайся, о потомок Бхараты.
Кто считает, что она убивает, и кто полагает, что ее можно убить, – оба пребывают в заблуждении. Она не может убивать и быть убитой.
Душа не рождается и никогда не умирает. Она не возникала, не возникает и не возникнет. Она нерожденная, вечная, постоянная и древнейшая. Она не погибает, когда убивают тело.
Как, о Партха, может человек, знающий, что душа неразрушима, вечна, нерожденна и неизменна, убить или заставить кого-либо убивать?
Как человек надевает новые одежды, сбросив изношенные, так воплощенная душа принимает новое тело, оставив старое.
Оружие не рассекает ее, огонь не сжигает, вода не смачивает, ветер не иссушает.
Она нерассекаемая, несжигаемая, неувлажняемая, неиссушаемая, она – постоянная, вездесущая, неизменная, недвижимая и вечная.
Говорится, что она непроявленна, непостижима и неизменна. Поэтому, зная ее такой, ты не должен скорбеть…»
Любая религия, в первую очередь, – это преодоление страха смерти и поиск бессмертия. Индуизм тоже ищет ответ на важнейший вопрос: что есть душа человека и что происходит с ней, когда заканчивается земная жизнь тела. И ответы, которые он дает, оказываются убедительными для все большего и большего числа людей.
Отдел прикладной культурологии
На главную
|
